| Страница: 1 2 Все |
| Гость | 16.04.19 13:56 |
| http://moskvam.ru/publications/publication_2020.html |
| Наталья Егорова | 28.11.17 18:25 |
| Я не сразу прочитала комментарий Сагидаш Зулкарнаевой, а, прочитав, была поражена - пять лет Сагидаш анонимно на Ютубе вела страницу, рассказывающую о творчестве Михаила Анищенко. Вы, Сагидаш, совершенно правы: "... поэты должны продолжать поэтов, хотя бы лучших из них". И тот подвиг самоотдачи и Любви, который Вы совершили, обязательно
обернется мощными всходами и обильными плодами! Да и всем нам это - хороший урок: в современном мире литература может выжить - только так! |
| Издатель | 27.11.17 22:37 |
| Это как раз в тему:
https://www.libfox.ru/468596-sergey-chevgun-i-bolshe-nichego.html#book |
| Максим Ершов | 27.11.17 21:00 |
| Добавить к сказанному нечего. Отрадно, что память горяча, даже жгуча. Может, более, чем земля пухом и даже Царствие небесное, поэту нужна вечная память. С обязательным шелестом страниц... И приведу еще свое посвящение Анищенко - со своим пониманием конфликта земли и Неба, разрывающих сердце поэтово....
Михаилу Анищенко Есть у человека - Просто Дом. Окна для дождя и свет кругом. В нем порог и главное: семья, и в объятья тянется земля. На крылечке воздуха вдохнешь, и покой на выдохе найдешь. Можно жить - трудиться и любить, а по воскресеньям – в храм ходить… Есть у человека – Божий Храм. Дождь по золоченым куполам, а внутри – сияет каждый лик, а в луче – пылинкой замер миг. Строки, четки, истины, года, - можно здесь остаться навсегда. Главное – поверь, что это рай, Да напрасно дверь не отворяй… А бывает сущим - Вечный Дождь. Он огромен, словно в ребра нож! Дождь – твой храм, конечно, без дверей, в нем живи – встречай своих зверей. Истину не делят пополам. Свечка в сердце, черти по углам. Будешь разрывать в пылинки миг – Главное, чтоб Дождь не смыл твой лик. 2013 |
| НиколайЗ | 27.11.17 13:16 |
| Какая сила в словах! Горд, что был современником такого Поэта! |
| Андрей Попов | 26.11.17 21:07 |
| Это был национальный поэт. Как Рубцов. Царствие Небесное... |
| Владимир Королёв ( Смоленск ) | 26.11.17 16:58 |
|
...Речь идёт (см. ниже) о тактичной реплике 25 ноября с.г. Игоря Смирнова в связи с поздравлениями с Днём рождения Натальи Егоровой... |
| Владимир Королёв ( Смоленск ) | 26.11.17 15:02 |
|
Игорь Смирнов продемонстрировал высочайший уровень порядочности и интеллигентности, образец писательской уважительности, напомнив нам о шедеврах Михаила Анищенко. Спасибо, коллега! Звезда Михаила Анищенко, его "заповедное солнышко" (впервые для очень многих) поднялось ( и будет теперь подниматься!) "сразу для всех"! |
| Петр Бойченко | 26.11.17 13:37 |
| На сайте "Российский писатель" первая большая подборка Анищенко была опубликована в 2013 году (http://www.rospisatel.com/anishenko.htm), а "МГ" перепечатала эту подборку с сокращениями в 2016 году, даже не изменив порядок стихов.
Жаль, что так мало писателей знали о существовании крупнейшего поэта Анищенко, пока он был жив |
| Петр Бойченко | 26.11.17 13:17 |
| Егорова: "Михаила Анищенко надо читать, собирать и издавать..."
Если б читали, то знали бы, что подборка Анищенко в "Молодой гвардии" была перепечатана из "Россиского писателя". |
| Анатолий Аврутин | 26.11.17 12:08 |
| Почему так случилось, что могучие, истинные таланты криком кричат о судьбе Отчизны, а отзыва никакого? Почему:
Белый голубь святого духа На помойке России живет. Неужто только поэтов: Родина горькая, словно изжога, Мучит ночами, и спать не даёт. А остальные что? Почему не слышат? Я о тех, кто в силах повлиять на ситуацию. Почему считают поэтов почти юродивыми? Почему на склоне жизни усталый от бесполезной борьбы с Родиной за Родину поэт с такой болью подмечает: Но ни злости, ни злобы, ни боли – Ничего! – не осталось во мне. И смотрю я на Родину слепо, Превращаясь в немыслимый взгляд… Так на землю, наверное, с неба Нерожденные дети глядят. Кто ответит? Лично у меня ответа нет... Могу лишь подхватить этот отчаянный крик выдающегося поэта Михаила Анищенко... |
| Наталья Егорова | 26.11.17 11:35 |
| Михаил Анищенко - большой и редкий поэт. Не так давно читала его подборки в "Молодой гвардии" - и была потрясена. Такая глубинная русская традиция, такой свет, такой лиризм, такие боль и философская глубина! Мне очень понравились поэтические подборки, которые дает в "Молодой гвардии" Валерий Хатюшин, а за Михаила Анищенко ему - отдельный и глубокий поклон! Михаила Анищенко надо читать, собирать и издавать - нужно хорошее, объемное издание, чтобы стало ясно, что это за явление в русской поэзии. А явление огромное - с рубцовской чистотой и щемящей лиричностью и кузнецовской парадоксальностью и философской глубиной. |
| Тамара Поснова | 25.11.17 19:53 |
| Спасибо сайту за публикацию этих ошеломляющих, надрывных, искренних строк. Больно, что при жизни таких поэтов не берегут и плохо слышат. Им нечем дышать, они задыхаются в безверии... , и в надрыве покидают нас. |
| Сагидаш Зулкарнаева | 25.11.17 04:57 |
| Ведущий Радио Вера Павел Крючков: "Скажем без ассоциаций: это был мощный, стихийный, мятущийся талант. И – очень русский, нутряной, дерзкий, с непостижимо гибельным, если можно сказать, поэтическим размахом и одновременно – с непреходящим ощущением вечности. «Сомнений быть не могло, – писал он, вспоминая, как мама читала ему русских поэтов. – У Руслана было моё лицо. Людмила любила меня и только меня. Память рокового дня витала надо мной, и это я, а не Тютчев, брёл без веры и надежды по бесконечной русской дороге… Много позже, я буду думать о том, что жизнь человеческая не имеет ни конца, ни начала, и никто не знает, кому сколько лет…» . Старик и старуха у печки сидят, И тихо о жизни они говорят. – Земля погибает от крови и зла… – А курочка ряба яичко снесла… – Река обмелела и лодка сгнила… – А курочка ряба яичко снесла… – Твой сын куролесит похлеще козла… – А курочка ряба яичко снесла… – Обрушится небо и Бог упадёт… – А курочка ряба яичко снесёт… – Да где же снесёт, коли лопнет земля? – Найдёт, где снести, поперечная тля! Снесёт под сиренью и возле крыльца… – Так что же, старуха, не будет конца? – Не знаю, не знаю… Но ты помолчи… И молча сидят у горячей печи. Сидят и молчат под скорлупкой яйца, И нет нам начала, и нет нам конца. . «Русские сказки, мифы и легенды были как будто растворены в молоке моей матери, – вспоминал поэт. – Припадая к её груди, я вбирал в себя любовь к России. Эта Россия, как и материнское молоко, была безмолвной, безымянной, безнадёжной, застенчивой, невидимой, предназначенной только для меня одного». . Русь моя! Туман, поверья, Пыль таинственных времён! Как преступник к высшей мере, Я к тебе приговорен. К шуму сосен, к скрипу ставен, К зову птиц издалека, И к твоим тропинкам тайным, Проходящим сквозь века. Пусть порою путь без веры Выпадает мне во мгле… От всевышней смертной меры Нет спасенья на земле. Принимаю шум ненастья, Свет звезды и крик ворон… К наивысшей мере счастья Я судом приговорён. Мир вам, рощи да излуки, Шелест, шёпот… Камыши… Навсегда. До смертной муки. До бессмертия души! . …Возможно, окидывая взглядом написанное поэтом, иной благочестивый критик не без укора порассуждал бы о богоборческих мотивах в поэзии Михаила Анищенко, – которые там встречаются. Хотя точнее бы говорить о мытарствах его скорбящей души, неотделимых от истовой любви к России. Её он ощущал – по-блоковски, каждой клеточкой своего существа. В послесловии к посмертному избранному Анищенко, сибирский поэт Владимир Берязев – помянув и стихи, которые прозвучали – тихо порадовался тому, что исход из этого мытарства – светел, что в нём есть преображение, свобода и сила духовной правоты. И это – так. Михаил Всеволодович Анищенко прожил на земле всего шестьдесят два года. В русской поэзии должен остаться навечно". А мне Михаил Всеволодович когда-то помог с редактированием и публикацией первой моей подборки стихов. И всё, я его даже в реалии не видела, хоть мы и земляки – я тоже из Самарской области. Познакомились с ним на замечательном сайте «Литературная губерния», который сейчас вроде бы не функционирует, а потом привела его на сайт Стихи.ру, а далее больше не беспокоила, да и ему было не до меня. К нему шли и шли, кто за высокой поэзией, кто за советом и просто общением - харизмы у мастера Слова было не занимать. После его ухода везде и всегда, где бы я ни была, я стараюсь популяризировать его творчество. Дала слово - пять лет после смерти Поэта буду нести виртуальное дежурство по продвижению его творчества. Конечно, смешно кому-то покажется, но я это слово сдержала, даже в ущерб своим стихам. Стихи его и без меня летели и летят по свету, но свою лепту я тоже внесла. Помню уроки Михаила Всеволодовича: "не должно быть в стихах лишней воды и зауми". Или: "не надо бояться критики, без критики рост мастерства случается только у гениев". Или о Боге он говорил так: "На вопрос: «Хожу ли я в храм?», отвечаю неизвестной, но полюбившейся мне фразой: «Я из него не выхожу!» «…С Богом радостно, с религией - смерть.» Не скажу, что все стихи принимаю, есть и противоречивые для меня, но в целом для меня родниковая, душепотрясающая поэзия Михаила Всеволодовича - это источник силы, энергии, душевного очищения, впрочем, как и для всех его многочисленных читателей. Такие стихи не должны зарастать пылью времени. И, мне кажется, многие его друзья, несущие его стихи в массы тоже дали как бы себе зарок - поэты должны продолжать поэтов, хотя бы лучших из них. Отправила в несколько изданий его стихи, в том числе в "Московский комсомолец", в "Дальний Восток", в "Плавучий Мост" и т.д. Его печатали в Дюссельдорфе, и в болгарском, американском журнале. В Фейсбуке анонимно открыла и вела несколько лет страницу его имени. Но нашлись "доброжелатели" пожаловались - недавно администрация Фейсбука закрыла страницу. Писала опровержение, что это совсем не та ст. которую открывал сам поэт, да и на стр. на видном месте написано было, что эта стр. памяти поэта. Кого-то взяла зависть - у его блога было около 5000 тыс. друзей со всех концов света, стихи выкладывала почти каждый день, и на каждый пост реагировали лайками и комментариями около 200 человек. Ни на один комментарий не отвечала - люди шли на его Поэзию. Самая популярная страница в фейсбуке среди поэтов, пожалуй, была. Редакторы писали в личку, просили прислать его стихи. Почему-то все меня называли то Денисом, то Андреем))) Но всё равно за эти пять лет я что смогла, то сделала для Михаила Всеволодовича, надеюсь, он на меня не в обиде. Поначалу-то открыла страницу в фб, чтобы раскрутить фестиваль имени М.Анищенко в интернете - друзья из 45 параллели, а также Е. Степанов, А.Ивантер (он ещё далеко до смерти помогал поэту материально) писали открытое письмо самарскому губернатору и в минкульт Самары под подписью многих известных литераторов, с ходатайством об увековечивании имени поэта. И это возымело действие – прислали письмо с отчётом – создали группу для увековечивания памяти М.Анищенко, открыли фестиваль, который слаженно, самоотверженно, компетентно ведут: А.Громов (очень многое сделал для популяризации творчества поэта), молодёжная организация самарского отделения СПР под руководством Д. Домарёва (вдохновитель и ведущий феста), областная Самарская библиотека (светлое, мощное культурное пространство в городе). «Оставив нам на попечение свои стихи, русский поэт Михаил Анищенко поручил каждому из нас память о себе. Будем же верны этой памяти — если не ради него самого, сказавшего все, что хотел и мог, то ради самих себя. Ради хрупкой надежды на то, что сами мы будем когда-нибудь не забыты и памятны хотя бы кому-нибудь" (С. Арутюнов). Не знаю творчество Сергея Арутюнова, но сказал правильно и точно. • Стихия Михаила Анищенко • День Победы. Смертная тоска. Как вагон, Россию отцепили… Подменили даты и войска, И героев павших подменили. Мир спасён. Америке – виват! Для России – водка и корыто. Что ты плачешь, маленький солдат, За проклятым Одером зарытый? Возрождайся, память, из обид Под сияньем воинского флага! Что Париж, Варшава и Мадрид, Что весь мир без взятия Рейхстага? Русский дом измазали смолой, Оплели лукавыми словами. Встань, солдат, над пеплом и золой, Посмотри в утраченное нами. Там, вдали, где праведники лбом Бьются в пол святого каземата, Спит Земля в сиянье голубом Под пилоткой русского солдата. • Поэты, странники, скитальцы, Всю жизнь, где таял вечный мрак, Мы были равные – как пальцы, Страною сжатые в кулак. Но за чертою «или-или», Где умерла любовь и честь, Нам всё, что было, подменили И отравили всё, что есть. И там, где вечные паяцы Победой пирровой горды, Кричат отрубленные пальцы И запечатанные рты. И я кричу в ночи: «Родные! В разливе морока и тьмы, Вот эти – жалкие и злые, Неужто это тоже мы?» Ликуют турки и китайцы, Высоцкий плачет: «Всё не так!» Но растопыренные пальцы Уже не сложатся в кулак. Ш И Н Е Л Ь . Когда по родине метель Неслась, как сивка-бурка, Я снял с Башмачкина шинель В потёмках Петербурга. Была шинелька хороша, Как раз – и мне, и внукам. Но начинала в ней душа Хождение по мукам. Я вспоминаю с «ох» и «ух» Ту страшную обновку. Я зарубил в ней двух старух, И отнял Кистенёвку. Шинель вела меня во тьму, В капканы, в паутину. Я в ней ходил топить Муму И – мучить Катерину. Я в ней, на радость воронью, Возил обозы хлеба, И пулей царскую семью Проваживал на небо. Я в ней любил дрова рубить, И петли вить на шее. Мне страшно дальше говорить, Но жить еще страшнее. Над прахом вечного огня, Над скрипом пыльной плахи, Всё больше веруют в меня Воры и патриархи! Никто не знает на земле, Кого когда раздели, Что это я сижу в Кремле – В украденной шинели. • Какая странная пора, Какое долгое затишье... Сегодня так же, как вчера, Летит листва. Скребутся мыши. Глядят угрюмо старики, Ворчат, как тающие льдины. А золотые пауки Плетут над ними паутины. Упал скворечник. Дом забит, По грудь засыпан листопадом. Никто теперь не угостит Сухим, как порох, самосадом. Никто уже не позовёт, Как это водится — на помочь... Здесь время больше не идёт. Часы показывают полночь. И веет гибельной тоской По всем просёлочным дорогам. Стоит деревня над рекой. Одна. Под звёздами. Под Богом. Опять — подножие креста. Разлад. Смятение. Рутина. Конец столетья. Пустота. И паутина... Паутина... • Чары Чуровой долины Начались на чердаках, Где мерцали паутины И орлы на пятаках. Свечи. Ладанки. Иконы. А случится – час ночной: Чьи-то вздохи, чьи-то стоны, Чьи-то тени за спиной. Окаянное пространство! Наползает, хоть реви! Запах беглого дворянства, Беглой веры и любви. Где вы, тётя, в карты дулись? Где куснули ананас? Почему вы не вернулись – Хоть разок взглянуть на нас? Волга. Родина. Отрава.… То ли небыль, то ли быль... И высок сундук, как слава, А откроешь – только пыль. Времена, как льдины, тают... Что ты, маленький, не спишь? Тени снова улетают На Мальорку и в Париж. Долетели. Не разбились. Облачились в жемчуга. А вот гуси возвратились. Гуси, гуси! Га-га-га! • На отшибе погоста пустого, Возле жёлтых размазанных гор Я с кладбищенским сторожем снова Беспросветный веду разговор. Я сказал ему: «Видимо, скоро Грянет мой неизбежный черёд...» Но ответил кладбищенский сторож: – Тот, кто жив, никогда не умрёт. Я вернулся домой и три ночи Всё ходил и качал головой: Как узнать, кто живой, кто не очень, А кто вовсе уже не живой? Под иконою свечка горела. Я смотрел в ледяное окно. А жена на меня не смотрела, Словно я уже умер давно. В тихом доме мне стало постыло, Взял я водку и пил из горла. Ах, любимая, как ты остыла, Словно в прошлом году умерла! Я заплакал, и месяц-заморыш Усмехнулся в ночи смоляной... Ах ты, сторож, кладбищенский сторож, Что ты, сторож, наделал со мной? • Хотя б напоследок – у гроба, Над вечным посевом костей, Подняться на цыпочки, чтобы Стать выше проклятых страстей. Подняться туда, где и должно Всю жизнь находиться душе. Но это уже невозможно, Почти невозможно уже. Я воду ношу… Я воду ношу, раздвигая сугробы. Мне воду носить все трудней и трудней. Но, как бы ни стало и ни было что бы, Я буду носить её милой моей. Река холоднее небесного одра. Я прорубь рублю от зари до зари. Бери, моя радость, хрустальные вёдра, Хрусти леденцами, стирай и вари. Уйду от сугроба, дойду до сугроба, Три раза позволю себе покурить. Я воду ношу – до порога, до гроба, А дальше не знаю, кто будет носить. А дальше – вот в том-то и смертная мука, Увижу ли, как ты одна в январе, Стоишь над рекой, как любовь и разлука, Забыв, что вода замерзает в ведре… Но это еще не теперь, и дорога Протоптана мною в снегу и во мгле… И смотрит Господь удивленно и строго И знает, зачем я живу на Земле. • Скучно скитаться по датам, Позднюю славу блюсти… Есть куда тучам податься, Некуда небу пойти. Лошадь по улице скачет, Девочка машет рукой. Но не смеётся, не плачет Домик над черной Окой. Скоро запечье остынет, Тени в ночи загалдят, Пол превратится в пустыню, Стены листвой зашумят. Выйдет луна из тумана, Даль на пороге зевнёт. Спросит прохожая дама: – Кто в этом доме живёт? Скажет река на закате: – Глупая птица! Лети! Небо лежит на кровати, Некуда небу пойти! • Снегири мои, зяблики, вороны, Туготравье и батюшка – лес, Хорошо, когда каждому поровну Достается земли и небес! Хорошо мне от тихого дождика, Хорошо, что у храмов и слег Для святого отца и безбожника Одинаковый сыплется снег. Хорошо, что берёзы не бедствуют, Не злословит речная вода, Что душа моя с небом соседствует И сливается с ним навсегда. Хорошо, что с холодного пёнышка Можно в небо смотреть без помех, Где мое заповедное солнышко Поднимается сразу для всех! • Я выпью ужас из стакана, Уйду туда, где нет ни зги. И волки выйдут из тумана, Узнав мой запах и шаги. Я закурю. Захорошею. И на лугу, где зябнет стог, Сниму пальто. Открою шею С татуировкой «С нами Бог!» И там, у рощицы, у Волги, Перешагнув через ружьё, Пойдут ко мне седые волки, Как люди, знающие всё. Всё будет выглядеть достойно. Какая жизнь – такой итог. Они убьют меня не больно, Разрезав плоть под словом «Бог». И в поле, в снежной мешанине, В сырой, как залежи газет, Меня в дырявой мешковине Потащит к зимнику сосед. Потащит труп к нелепой славе, Благодаря меня под нос За то, что я ему оставил Пальто и пачку папирос. • Стучит по дороге слепой посошок, Зима, как дыхание ада. Как больно и грустно, что я пастушок Большого заблудшего стада. Грехи и сомнения бродят во мгле, Витает не дух, а потреба. И нас прижимает к холодной земле Высокая ненависть неба. Заблудшие овцы… Так будет всегда. Ведь нет и надежды на чудо. Ещё мы не знаем, что вспыхнет звезда, И горько заплачет Иуда. Он в детской кроватке проплачет всю ночь. Он будет зверёнышем биться. А тот, кто сумеет простить и помочь, Ещё только завтра родится. И я поднимаю заблудших овец. Мне большего в жизни не надо. Куда мне вести это стадо, Отец, Куда мне вести это стадо? • Хотя б напоследок – у гроба, Над вечным посевом костей, Подняться на цыпочки, чтобы Стать выше проклятых страстей. Подняться туда, где и должно Всю жизнь находиться душе. Но это уже невозможно, Почти невозможно уже. • Склоны сопок оползли, В воду канули деревья. Пядь за пядью край земли Приближается к деревне. Поздно, милый, морщить лоб, Лодку старую латая. Это даже не потоп, Это ненависть святая. В небе грозно и светло. Напрочь срезана дорога. Позабыв про барахло, Люди вспомнили про Бога. И сосед мой в небеса Смотрит грустно, как калека… За такие вот глаза Бог и любит человека. • На темном крыльце, замерзая, Теряя ко мне интерес, Ты что-нибудь знаешь, родная, Про снег, убежавший с небес? Здесь ночи из черного крепа, И голос прощальный дрожит... Зачем же он с ясного неба На темную землю бежит? Прощаясь со мной на пороге, Скажи, на ладони дыша, Зачем он лежит на дороге, Растоптанный, словно душа? И нет в нем ни злости, ни гнева. И кто в том, скажи, виноват, Что снег, убегающий с неба, Не помнит дороги назад?.. • Опускай меня в землю, товарищ, Заноси над бессмертием лом. Словно искорка русских пожарищ, Я лечу над сгоревшим селом. Вот и кончились думы о хлебе, О добре и немереном зле… Дым отечества сладок на небе, Но дышать не даёт на земле. ========= Мое посвящение Михаилу Анищенко: *** Сагидаш ЗУЛКАРНАЕВА А ТЫ СМОТРИ НА ЛИСТЬЯ И ДЫШИ... 30.09.15 Небо, твои глаза на мокром месте… Смотрю на умытую улицу, перебираю журналы и газеты. Почему среди разного рода объявлений, нет: «Отдам счастье в хорошие руки», «Подскажу лекарство от грусти», «Дарю улыбки», "Вылечу от одиночества"?.. ...Вот уже пять лет, как я иду по другой стороне жизни - пишу стихи… Мне иногда кажется, что я - дикая яблоня, а стихи – плоды мои. Бывает так, что они срываются с веток незрелыми и кислыми. Слушай, Небо, да ты всё знаешь… Подсматриваешь за мной в окна? *** Так… кием по шару – прощанье! А после - прощенье и боль… И разных друзей обещанье – Ты станешь известным, король! Но слава с хулою умчались, Лишь память сидит за столом. И чёрная птица печали Стихи укрывает крылом. Летящие звёзды летальны, Лишь пыль на небесном ноже. Средь звёзд неподвижно-банальных Так зыбко и зябко душе. ...И врач твой и враг у криницы, Не тесно им больше вдвоём. Сметает обиды крупицы Высокое Слово твоё! |
| Ольга | 24.11.17 22:32 |
| И ещё два стихотворения Михаила Анищенко:
Входит матушка Чтоб войти и поклониться, тихо скрипнет половица – В невесомости. Сердце сердцу откричало. Нет конца и нет начала Поздней повести. Что за звуки? Что за лица? Плакать мне или молиться? Входит матушка. Руки пахнут чем-то пряным, позабытым, безымянным… - Где ты, лапушка? Хлопнут двери за порогом, вместе с дьяволом и богом Входит батюшка. Руки пахнут давним лугом, подпоясанный испугом… - Где ты, лапушка? Конь заржёт у коновязи. Из тумана, как из казни, Входит дедушка. Руки пахнут, как напасти, весь разорванный на части… - Где ты, лапушка? Даль туманом полонится. Снова скрипнет половица. Входит бабушка. Руки пахнут Ленинградом, ожиданием и адом… - Где ты, лапушка? Пахнет порохом и сеном, и расколотым поленом, Дымом космоса… То ли очи? То ли зенки? И стоят они у стенки, Все без голоса… Я смотрю в худые лица, вот отец в окне клубится, Тает бабушка. Что за муки? Что за повесть? То ли морок? То ли совесть? - Где ты, лапушка? Я воду ношу Я воду ношу, раздвигая сугробы. Мне воду носить все трудней и трудней. Но как бы ни стало и ни было что бы, Я буду носить ее милой моей. Река холоднее небесного одра. Я прорубь рублю от зари до зари. Бери, моя радость, хрустальные ведра, Хрусти леденцами, стирай и вари. Уйду от сугроба, дойду до сугроба, Три раза позволю себе покурить. Я воду ношу – до порога, до гроба, А дальше не знаю, кто будет носить. А дальше – вот в том-то и смертная мука, Увижу ли, как ты одна в январе, Стоишь над рекой, как любовь и разлука, Забыв, что вода замерзает в ведре… Но это еще не теперь, и дорога Протоптана мною в снегу и во мгле… И смотрит Господь удивленно и строго, И знает, зачем я живу на Земле. |
| Екатерина Пионт | 24.11.17 15:33 |
|
Впервые прочла, услышала о Михаиле Анищенко в 2012 году и поразилась! что есть такой Поэт, а о нём не говорят громко, как о явлении... "Поздно руки вздымать и ночами вздыхать. Этот мир повторяет былые уроки..." Анна, спасибо Вам за эти тёплые, нужные нам, воспоминания. |
| Анна Токарева | 24.11.17 14:52 |
| Хотелось добавить ещё немного о Михаиле Анищенко. Многие его стихи были пророческими. Он предвидел скорый конец. Поэтому писал так пронзительно и надрывно.
Концы с концами не сведу. Темна последняя тетрадка. И я, любимая, уйду, Сгорю, растаю без остатка. И я, любимая, уйду Туда, где смерти не боятся. И ты, как ласточка в аду, Начнешь над памятью метаться. Но там, где муки, тлен и плен, Ты будешь вечною женою… – Скажи, мой миленький, зачем Ты не забрал меня с собою? Скажу: «Любимая, живи, Топчи заветную дорогу! От нашей веры и любви Теплее родине и богу. Живи в остуде и бреду, Во сне живи и круговерти, Живи, как ласточка в аду, И как зачатье после смерти!» Я записала это откровение на листок бумаги и долго носила в кармане, читала друзьям и близким, так оно меня потрясло. Выкурена последняя папироса, никто теперь не раздвигает сугробы, чтобы принести воды своей милой. Стоит ли она «над рекой, как любовь и разлука, забыв, что вода замерзает в ведре?» Никто из наследников не ведёт страницу Михаила... Наклонилась вишенка. Смотрит и сопит. Михаил Анищенко Спит себе и спит. День уже кончается. Сына ищет мать. А над ним качается Божья благодать. И звучит над кручами Голос неземной: «Это сын мой мученик, Пьяный и босой». И заходит солнышко За гнилой умёт. И всё так же матушка Сына не найдёт. Даром эта лишенка Бродит по Руси. Михаил Анищенко, Господи, спаси… |
| Сергей Тимшин | 24.11.17 12:55 |
| ТАКИЕ ПОЭТЫ НЕ УМИРАЮТ!
-------------------------------------------- ЧТО ОСТАЛОСЬ? 24 ноября 2012 умер замечательный русский поэт Михаил Анищенко, от инфаркта… …После славы, боли, риска, Что осталось?.. Михаил Анищенко Мир согреть, как наших близких - Сердцу не суметь… После славы, боли, риска Наступает смерть. Но, когда строкою чистой Сердце обнажил - После славы, боли, риска Остаётся жизнь. 30.11.2012 |
| Анна Токарева | 24.11.17 12:51 |
|
Пять лет… Как быстро летит время! Вроде бы совсем недавно светило нам стихирское солнышко – Михаил Анищенко. Оно, это солнце, было настолько ярким, что всем хватало тепла. Иногда солнышко пряталось за тучу. Были на солнце и затмения, и вспышки – не без этого. А теперь мы осиротели. Без Миши на сайт и заходить не хочется. Он был очень искренним, ранимым, благодарным за малейшее внимание, улыбку. Особенно перед смертью. Последняя осень для него была необычайно плодотворной. Он написал несколько сотен стихотворений, метался, много пил, то молил о помощи прямо на своей странице, то открывал её, то закрывал, то посылал всех без исключения далеко-далеко, то мечтал о встрече милых сердцу друзей в Шелехмети. Чувствовал, наверно, приближение конца. Когда у меня погиб любимый кот, Михаил виртуально вытирал мои слёзы, утешал, посвятил мне стихотворение. Я до сих пор храню его электронные письма. Сегодня перечитала их, так стало тепло. Светлая память, царствие небесное русскому поэту, покоя его мятущейся душе. |
| Василий Воронов | 24.11.17 00:21 |
| Без этих трагических строф не понять нынешнюю Россию.Кажется, поэт добровольно, из чувства протеста, взошел на крест. |