ШТОРМ
Как будто не было беды,
Ни в прах развеянной мечты,
Ни радости, ни горя, -
Преодолев земное зло,
Косноязычно-тяжело
В лицо дохнуло море.

Далёко на краю земли,
Трепещет в штормовой дали
Теряющийся парус,
Медлительно - за валом вал -
Из бездны мировой восстал
Освобождённый хаос.

В восставшей - до небес - стене,
В слепом восторге, - что же мне
В том рухнувшем полете? -
От мировой гнетущей лжи
Освобождение души,
Освобожденье плоти?..
О море, море!..
Искони
Темны недвижимые дни

С пророческою скорбью,
И вечны, как простор и шум -
Снов нескончаемых и дум
Гудящее подобье.

ОБНАЖЁННОСТЬ
Безбрежный, немыслимый взору простор,
В дали бронзовеющей выступы гор,
И молнии чаек,
Да эта, бегущая в вечность вода,
Как при сотворении мира, тогда,
При самом Начале.

Забытый, затерянный, нищенский вид,
Душа встрепенётся, волна набежит,
Громово вздыхая...
Как Ева праматерь невинно, во сне
У кромки прибоя, ногами к волне
Лежала, нагая.

И были ей жгучая вещность песков,
И в ветре змеиная мудрость веков
Преддверием рая.
И море в неё изумрудным огнем,
Разлитою негой, безоблачным днём,
Входило, играя.

УШЕДШИМ
Не странно ли, - кого любили, -
В глухие пропасти земли
Ушедши, дверь не затворили,
А может, вовсе не ушли.

Не странно ли: в закрытой зоне,
В незаходящем свете дня
Душа моя, как на ладони
У вас, а ваша - у меня...

ПСАЛОМ 45
Нам Бог прибежище в бедах,
Покров, заступничество, сила,
Хотя б морская поглотила
Вода весь мир, посеяв страх.
Врагам спасенья ни в горах,
Ни битвах нет, возвеселила
Река град Божий, в бездну смыла
Безумцев нечестивый прах.
Священный воцарится мир.
Бог вражьи луки преломил
И копия, да возносимым
Пребудет до краев земных.
Спас верных, колесницы злых
Сожег огнем неугасимым.

ПСАЛОМ 130
О, Господи и Боже сил!
Я ль, немощный, когда входил
В слепом безумии надменья,
Не чая нападенья бед,
В Твой, оку неприступный свет
И все, что выше разуменья.
Нет, не входил безумно я
В Твой Суд и тайны бытия
И мысленных страшился татей,
Смирялся, помысл обнажа,
И плакала во мне душа
От груди отнятым дитятей.

***
Ни слёз, ни дерзновения, ни страха.
А то, что возмущалось и рвалось, -
Земного обессилевшего праха
Взметённая зловещим ветром горсть.

И мысль, и риск, и вечное движенье
Безмерное - о кто тебя вместил?..
Но боль, но стыд, но мука сопряженья
С водой, землёй, мерцанием светил!

ОРЁЛ ИОАННА
Могучие крыла простёр,
Надземное имея кровом,
Всепобедительный орёл,
Плывущий над землёй сурово.

Споткнётся конь, устанет вол.
Всю вечность зрящий из былого
Орёл парящий есть симво'л
Апостола и Богослова.

Седой, вневременный полёт.
Не тающий на скалах лёд.
Ущелия в полдневной бронзе.

Творцом из твари лишь ему
Дано на свете одному
Глядеть - глаза в глаза -
На солнце.

* * *
...Я ми́ную, а ты пребудь:
Безмолвие, чащоба, глина.
Прохлада, веющая в грудь
В безлюдной стороне старинной,

Вдали, над ветхою стрехой -
Горящих облаков чертоги -
Бездонный космос всеблагой
Проселочной, глухой дороги!

ВОЗВРАЩЕНИЕ
Душа и тело. Камень и вода.
Закатный час. Полынная дорога
Бог весть куда. Пустынно-одиноко
Взошла на небе первая звезда.

И водный блеск - обманная слюда,
И облаков туманные отроги,
И вещий гул в лесном дремучем слоге -
Как бы с трудом отверстые врата

В прошедшее навеки - не туда ль,
Где осиянно-незакатна даль,
Где смерти нет, и все добры как боги,

Где земляничных сладостных полян
Бессмертен дух, по золотым полям
Ещё гуляет отрок босоногий...

* * *
Вновь посетил
Я родину, как край изгнанья тот,
С чьим правнуком в немыслимые дни
Мне довелось приятельствовать. Что ж
Невесело свиданье, да и как
Веселью предаваться в век, когда
Живую плоть и кровь страны отцов
Изрезали границы, как овраги
Край этот, и бездонней, и черней
Провалы эти, и который год
Себе в них ветер не находит места. Я
Как ощупью при ярком свете дня
Здесь прохожу: всё то же, да не то -
Холмы, курганы, выжженная степь,
Где в потаенном сумраке лощин
Я пас скотину в детстве давнем, но
Родился, да не пригодился: там
Вдали, внизу, глубоко, за селом,
Иль слободой, как ранее писали,
Должны быть воды Черной Калитвы:

Они текут ещё, текут, но жизнь
Из них как из живой души уходит...
В воспоминаньях явственней, чем в яви,
В железном, душном мраке городов,
Предстанет это: незакатный день,
И дальний, долгий колокола звон
На колокольне в честь святой Варвары
Великомученицы, «мова» земляков,
И слезы бедной матери, и там,
На взгорье каменистом, где почил
Отец, - прадедовский, заросший,
Погост, где наскитавшись вволю,
Я, может, лягу...

КОРШУН
Полдневный сумрак.Всё живое спит.
В тягучем зное веси, реки, долы.
Лишь он один, недвижимо-тяжёлый,
В слепой необозримости кружит.

Сам воздух тускло зыбится, дрожит.
Каменья раскаленны, дико-голы.
Он из-под туч, что высятся как горы,
Невидимое нами сторожит.

О, хищная медлительность полета,
Прочерченная над подвластной далью!
Из пустоты немого зазеркалья
Он зрит ему лишь видимое что-то,

И рушится неотвратимой вестью,
Как тяжкий сон, как вещий дух возмездья!

ПОЛДЕНЬ
В развалинах миропорядка, -
Под ношей тяжкого креста
Так горестно душе, так сладко
Родимые узреть места.

Леса, объемлющие гудом
Равнины, к осени пусты,
И храм средь них старинный - чудо,
Воскресшее из темноты,

Медвяные поля гречихи...
О вечной грезящий стране,
Ласкающийся ветер тихий -
Что шепчет? Что пророчит мне?

Часы священного покоя,
Освобождение от бед,
От времени, от смерти... Кто я?
Недвижимо-горящий свет.

СЛОВО
Когда пробьёт над нами час возмездья,
И мы уйдём в глухую ночь забвенья,
Свой кров и свой очаг, своё пространство
Освобождая чужеземцам пришлым,
Что я скажу: не жаль нас, ибо мы
Превысили долготерпенье Божье,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Распродали на улицах - и вот
Посеянное нами пожинаем.
А жаль чего единственно - язык,
Родную речь, Божественное Слово,
Что как алмаз, соделанный брильянтом
Руками мастеров и духовидцев,
В грязь упадёт, и молча при дороге
Затопчется пятою иноверца...

ПЕТЕРБУРГ
(Блаженная Ксения)
Как нищему подарок драгоценный,
Сон наяву, - каким-то Божьим чудом
Был даден на неделю этот город
С его имперским выспренним величьем,
С его Невою и Адмиралтейством,
С его садами, парками, дворцами
И грозным Медным Всадником, змею
Не раздавившем, ту, чьё злое семя
Смертельно через двести лет Россию
Ужалит... И великий чудный город
Похож был на божественное тело,
Оставленное духом. И ни Зимний,
Ни столп Александрийский, ни Нева,
Ни в высоте пустынной Исаакий,
Ни самодержцев вещие гробницы,
И прочее, и прочее - ничто
Отрадного мечтания во мне
Не шевелило так, как вдалеке
На острове, средь вечности и тлена
На городском ветшающем кладбище
Смиренная часовенка - приют
И келья, где блаженная жилица

Скорбящих утешает, где покой,
Прозренье и раскаянье, где ты
Под неприютным леденящим небом
Среди простых, потерянных, убогих
Вдруг понимаешь, - кто, зачем ты сам
И всё вокруг на этом белом свете.

* * *
Звезда ночи, угасшая звезда!..
В природе намечается движенье.
И ясно дышит сонная вода,
Очнувшаяся от изнеможенья.

Как свеж, и чист, и росен летний луг!
И в тишине, сгустившейся над лугом,
Сквозит и брезжит, вызревая, звук,
Почти еще неуловимый слухом...

Таинственно и безначально слит
С несмело нарождающимся миром,
Предстательствует и животворит -
Огнь, медленно разлившийся по жилам.

НА СЕНОВАЛЕ
Мир обжигающих созвучий!..
Как одоленный перевал -
Благоуханный и колючий
И необъятный - сеновал!

Повеяло холодным шумом.
И резко - раскололо высь!
И звезды в сумраке угрюмом
Как мысли чистые зажглись.

Во мгле - рычали псы. Тревожно
Вздыхал неутомимый вол.
И боязливо-осторожно
Взгляд - внутрь себя - я перевёл.

И ощутил дыханье вала!..
Неизреченное веля.
Вся истомленная, дышала
Огнём и холодом - земля...

И слышал, как в глухом овраге
Вскипая, прядали ручьи. ...
И выше - мыслями во мраке
Блистали звёздные лучи!

СОСНЫ ШУМЯТ
Ближе туманная осень.
Чист, будоражащий ум,
Тяжко разросшихся сосен
Дикий, пронзительный шум.

Это терпенье, движенье,
Возглас, - почти уже вой, -
Зыбко-тягучим свеченьем
Светится над головой.

Выше, - пока ещё мимо, -
В сердце вперившие взгляд,
Длительно-неотвратимо,
Грозные птицы парят!..

Блики, смешение линий,
Вечностью пахнущий зной...
Голос безжалостной жизни,
Тающей жизни самой...

Тление и воскрешенье.
Чистое, как забытьё, -
Позднее успокоенье,
Благодаренье моё...

Грезящий и колыбельный,
Ведает, что не умру, -
Медленно и безраздельно
Ветер, гудящий в бору.

ОБЛАКА
Низкие стаи над лесом.
Степи. Курганы. Село. ...
Огненно-острым железом
В самое сердце вошло.

Злаки, налитые соком.
В зарослях вербных река.
Глянул: высоко-высоко
Медленные облака

Тайно, светло и угрюмо
Тяжкий вершащие труд,
Думой, сменяющей думу,
Неуследимо плывут..

***
Берёзовый летучий дым,
Дух дольный, осиянно-спелый.
Как, медленно-неуследим,
Сгустился воздух повлажнелый!

Звеняще наплывает мгла...
И - отраженный высотою -
Блеск дерзновенного крыла
Над потаенною водою!

Плеск. Стынь. Прибрежная лоза.
Как дальний отголосок думы,
Неразличимы голоса,
Перерастающие в шумы.

Отдохновение глуши.
Путь зажигающийся Млечный. ...
Сокройся. Слейся. Стой. Дыши -
Одним дыханием с Предвечным.

НОЯБРЬ
Витиеватый
Ужас воды,
Запах утраты.
Запах беды.

Мертвенной думы
Явственный срез -
Зыбко-угрюмый
Призрачный лес.

Гул беспредельный,
Воздух потерь,
Чую, смертельно
Загнанный зверь.

Это - судьбина.
Не прекословь.
Сердце. Равнина.
Запахи. Кровь.

Тайные воды.
Прочные льды.
Запах свободы -
Запах беды.

Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов

КЕЛЬЯ. Вольное переложение житий и изречений древних подвижников благочестия (Части 1, 2, 3, 4)