Исполнилось 70 лет известному поэту из Тольятти, председателю Тольяттинской городской организации Союза писателей России Вячеславу Викторовичу Московскому.

Любовь к матери, как к Родине, с которой традиционно отождествляется мать, для русского поэта – категория  абсолютная. Этим и отличается русский поэт  от русскоязычного автора. Русскоязычный думает о том, что мать дала ему. А русский озабочен  тем, что он может дать матери и как может защитить ее, быть ей полезным. А что русский поэт, который сегодня в социальном и материальном смысле унижен далее некуда, может дать родине-матушке? Русский поэт, который даже не значится в списках профессий… Кто-то скажет: «Не значится в профессиональном списке – да и не надо. Ведь русский поэт – не профессия, а призвание!». Тем не мене, несмотря на всю свою бесприютность, дать русский поэт своей матери-родине может  свою любовь, воплощенную в художественное слово, которое одновременно и есть – дело русского поэта. А потому стихотворение, которое я сейчас хочу процитировать, я бы назвал программным в творчестве Вячеслава Московского, автора этой книги:

Россия, мне ль судить твой буйный нрав?
Недаром ты к врагам своим сурова,
Но я прошу, душой к тебе припав,
Как мать скажи мне ласковое слово.
Я, пред тобою голову склоня,
Готов в любви к тебе поклясться снова,
При этом не прошу любить меня.
Скажи мне только ласковое слово.
Пусть даже ты, о сыне не скорбя,
Мной пренебречь-пожертвовать готова,
В огонь и в воду брошусь за тебя,
Мне не сказавшей ласкового слова.

Тот, кто знаком с Вячеславом Московским лично, зная его как очень жизнерадостного и оптимистичного человека, открыв книгу стихов Московского, будет изрядно удивлен ее порой трагической тональностью. Впрочем, как и полагается русскому человеку, автор этой книги даже в самых отчаянных строках остается жизнелюбом, старающимся не только заставить задуматься своего читателя, но и подбодрить его. Бог ему в помощь, а еще в помощь поэту Вячеславу Московскому – прекрасная русская природа, такая же на вид простая, а на деле загадочная, как душа русского человека:

Поля, поля, пока хватает глаз,
А дальше небо без конца и края.
Россия в сердце каждого из нас
Живёт и будет жить не умирая.
Так безгранична русская душа, 
Отзывчива и в радости и в горе,
Отдаст всё до последнего гроша,
Не думая о славе и фуроре.
Но нищета, она сведёт с ума,
А суть одна — что воля, что неволя.
Не всё ль равно сума или  тюрьма
Когда в крестах и звёздах наше поле?

Читаешь и – встает перед глазами наше русское поле, где песнь ямщика, где ветры шастают в ватаге Стеньки Разина, где каждый кустик ковыля поет свою песнь, вплетающуюся в общий степной хор. Где у каждого свое соло, каждый ведет свой напев во славу земли родной. Но при этом чуток к тому, что поют другие. В свое время с Вячеславом Московским меня познакомили   два русских поэта-тольяттинца. Первым был Виталий Сивяков. А потом Константин Рассадин, предводитель тольяттинских поэтов. Оба, к сожалению, ныне ушли в мир иной, пополнив небесный поэтический полк России. И с небес, думаю, с радостью видят, как сменивший их на посту Вячеслав Московский твердо ведет начатую задолго до них, ими талантливо  подхваченную, эстафету русской поэзии на просторах Жигулевского края.

О чем бы ни писали русские поэты – они пишут о России. О своей любви к  ней пишут, даже когда тематически вроде бы их стихи о другом. Часто они пишут о России, не упоминая ее имя всуе. Таков и Вячеслав Московский. Читаешь и думаешь – как же прекрасна ты, Русь-матушка, тебе бы  заботливых правителей, а не кривителей, и как бы славно мы зажили на земле наших предков:

Опять бюджет чинуши мастерят
В тиши своих просторных кабинетов,
А из России тащат всё подряд,
И никому нет дела до поэтов.
Сейчас стране поэты не нужны.
Награды, к сожаленью, достаются
Тем, что толпою трутся у казны,
Воруют, продают и продаются.     

Скажите мне, братья-писатели земли русской, разве будут любить нас чинуши, давать нам деньги на издание, всякие разные гранты, когда мы зачастую живем по лермонтовскому принципу: «О как мне хочется смыть веселость их,
И дерзко бросить им в лицо железный стих,
Облитый горечью и злостью…». Только очень мудрые власть имущие поймут, что горькие слова эти вызваны верностью нашей стране, они гражданственны и честны и потому так горьки!

Через года, словно через траншеи,
Русь, спотыкаясь, бредёт в никуда.   //Боталом бьётся на взмыленной шее –
Вечная русская наша беда.
То развезёт не по сроку дороги, 
То дураки проберутся во власть.
Месят беду огрубевшие ноги,
Экая с нами случилась напасть.
И, выдыхая пары алкоголя,
Видим, как мучают Родину-мать.
Где она светлая долюшка-доля?
Годы идут, а её не видать.
Так и остался вопрос без ответа,
Но появился откуда-то слух,
Что дребезжащее ботало это
Всё же услышал Небесный Пастух.
Чую, дождёмся... И Он на рассвете,
Лёгкою поступью с неба сойдя,
Спросит нас, грешных: «А ну-ка ответьте, 
Как вы себе выбирали вождя?

Дальние предки Вячеслава Московского принадлежали к государеву служивому сословию. Служа царю, укрепляли волжские окраины России, будучи направлены в Поволжье из Москвы. Собственно, Вячеслав Викторович этим же и занимается в своих стихах, укреплением мощи российской. И недоумение его по поводу неразумных решений власти в этом смысле очень логично! Как спокойно, будучи поэтом, смотреть на то, что уничтожается, созданное усилиями многих поколений твоих прадедов?

Зачем ты на себя надела
Кондовый крест чужой судьбы?
Какая боль тобой владела?
Какие мысли? Чьи мольбы?
Твои порывы были святы,
И не могла представить ты,
Что будут заживо распяты
Твои надежды и мечты.
Россия, матушка Россия!
Средь ненасытных упырей
Где взять нам мужество и силы
Снять этот крест с тебя скорей?
И золочёный крест церковный
Поднять над головами ввысь
И сбросить тяжкие оковы.
Мы не рабами родились!
И Богом данную свободу
Уже навеки обрести,
Чтоб знали: русскую породу
Заморской нечисти в угоду
Никто не сможет извести!

Яркая гражданственность, расцветшая в творчестве Вячеслава Московского в нынешние непростые времена, на деле есть просто продолжение дела предков, укрепителей России… Они служили России делом, их потомок служит Словом, начав писать стихи еще в детстве. Долгое время Вячеслав Викторович занимался поэтическим творчеством, что говорится, в стол. Не гнался за публикативностью, известностью. Нарабатывал свой стиль и почерк. За это время успел получить два образования – физкультурное и юридическое. Создать крепкую семью, воспитать детей. Но стихи его не отпускали, а потому приход его в литературу уже, что говорится, официально, был предрешен: бурлившие в душе стихи однажды все-таки привели Московского к тольяттинским писателям.

А до этого его стихи, как ни странно, помогли ему поступить в институт физкультуры в старинном порубежном городе Смоленск.  Необычным оказался  абитуриент Слава Московский, написавший сочинение в стихах. «Вы случаем, институтом не ошиблись? – спросили члены экзаменационной комиссии. – У нас институт физкультуры, а не Литературный институт!». Зато преподаватель русского и литературы из числа экзаменаторов  сказала: «Если ваше сочинение попадет ко мне, я без сомнения поставлю вам «отлично!». Видимо, волею судьбы сочинение и попало именно к этой даме-преподавателю, по сути, первому филологу, по достоинству оценившему  поэтическое творчество Вячеслава Московского.  Думаю, будь в экзаменационной комиссии художник, он бы тоже не остался равнодушным к  умению необычного абитуриента живописать жизнь крупными красочными, поистине кустодиевскими, мазками

Лютые крещенские морозы,
Холодом пронзённые века.
Так печальны русские берёзы!
Так печаль в России глубока!
Вот я слышу голос издалёка
И мотив, знакомый с давних дней.
Мне идёт навстречу краснощёка
С коромыслом баба, а за ней
По пятам, в тулупе нараспашку,
В стельку пьяный тащится мужик
И горланит сипло и внатяжку,
Как в степи глухой замёрз ямщик.
И ни с чем на свете несравнима
Русской песни выпитая грусть...
Эта белоснежная равнина
Эта неразгаданная Русь.

Биография Вячеслава Викторовича, такая типичная для писателей его поколения, сегодня может служить образцом для нового поколения поэтов-программистов, всю жизнь проводящих за компьютерами и  часто просто не понимающих, что стихи питает реальность, пусть подчас и суровая, а не проживание жизни за монитором. Московский был рабочим, был спортсменом, стал юристом, он не делал биографию, он просто жил на полную отмашку. И его насыщенный жизненный путь стал благодатной  питательной средой, из которой только и способна вырасти настоящая поэзия. Он не искал себя и не создавал себя, он – жил и продолжает жить в гуще жизни, не боясь ее тумаков и уроков. Молодые, поучитесь этому у старшего поколения поэтов! Выстрадать право говорить Родине горькие  слова не заради какого-то там престижного названия – оппозиционер, а ради  Родины самой, любви и боли за нее, что стали судьбой поэта:                                         

Вновь пастухи молчаливое стадо
Гонят по русской земле на убой.
Кто-то нашёл здесь своё Эльдорадо,
А для меня она стала судьбой.
Дом деревянный в объятьях сирени,
Двери, не знавшие тайн и замков,
Пенки из медного таза с вареньем,
Добрые взгляды моих земляков.
Здесь я родился и вырос, и где бы
В жизни меня ни настигла беда,
Эту священную землю и небо
Я не предам ни за что, никогда.
Буду страдать и любить, что есть силы,
Верность России до гроба храня.
В этой земле моих предков могилы,
В этой земле похоронят меня.

Однако рановато поэт Московский задумался о грустном. Как говорится, есть еще порох в его творческих пороховницах, если даже ветеран, в котором угадывается сам автор, у него неискоренимый жизнелюб, заражающий читателя задором и оптимизмом:     

Наверну я рассольничка с хлебушком,
Заварю себе в кружке чайку,
Так заваривал раньше мой дедушка.
Буду пить не спеша, по глотку.
Пролистаю журнал и газету я,
Не вступая с редактором в спор,
И на жизнь не ворча и не сетуя,
Потянувшись, я выйду во двор. 
Лето красное! Мать моя родина!
Жизнь прекрасна, и видеть я рад:
Черноглазая спеет смородина,
Солнце гроздьями пьёт виноград.
Вся трава на газоне подстрижена,
А цветы – плод особых страстей, 
И моя захудалая хижина
Не устала ещё от гостей.

Всякий, кто имеет возможность сравнить более ранние стихи  Вячеслава Московского со стихами этой книги, не смогут не согласиться, что в этой книге  автор вышел на новые творческие горизонты. Лиричность углубилась обретенной эпичностью, дыхание  стихов обрело народность и классичность, прозрачнее стала интонация. Я бы сказал, что возраст поэту Московскому пошел только на пользу! И показательно в этом смысле то, что главной лирической героиней лучших стихотворений этой книги стала никто иная, как сама Волга:

Надену любимую в клетку рубашку,
Приглажу остатки седин,
Налью себе горестной водки рюмашку 
И выйду из дома один.
У берега Волги, вдохнув кислорода 
Над утренней рябью воды,
Я выпью за боль трудового народа
И капли смахну с бороды.
Напротив меня жигулёвские горы
Одеты в прозрачный туман.
Когда-то казну свою в тайные норы
Запрятал там Разин Степан.
А где-то вверху, за плотиною сразу,
В недавние  времена, 
Мой город под воду ушёл по приказу 
Живым... как когда-то княжна.
Кто «за» и кто «против» людей не спросили,
Согнали с насиженных мест.
Народ, как всегда, подчиняется силе,
И волны топили протест.
Дома и погосты, и церкви с крестами –
Всё стало добычей воды.
С обрыва земля оползала пластами
И падали в воду гробы.
Но память людская вовек не потонет,
Слезами поднявшись со дна,
Мне кажется  Волга казнится и стонет,
Как будто виновна она.
Кровавых властителей дикие нравы
И запад познал и восток:
В России у нас от суда до расправы,
Был путь завсегда недалёк.

Или такое, более личностно лирическое и покаянно-исповедальное:

Пьяный запах цветущей сирени
Напоил свежий воздух ночной,
И под звук соловьиной свирели
Вновь душа оживает весной.
Распахнув для объятия руки,
Я навстречу рассвету шагну
И тебе после долгой разлуки
В голубые глаза загляну.
Здравствуй, Волга! Ни слёз, ни упрёков.
С кем я был это время и где?
Отраженье тех лет и пороков
Я увидел в зеркальной воде…  

Едва ли не самые светлые и лирические стихи в этой книги – все о ней, о  Волге – нашей матушке, красавице, о Музе поэтов России и особенно – волжских поэтов. Песенная волжская интонация словно бы растворилась в строчках настолько, что читая стихи, даже не хочется думать о том, кто их написал. Разве это суть важно, кто автор, если стихи теперь существуют в русской поэзии? И многие из нас могли бы подписаться под этими строчками…

Секретариат правления Союза писателей России и редакция "Российского писателя" от всей души поздравляют Вячеслава Викторовича Московского с юбилеем!
Желаем крепкого здоровья, душевных сил и вдохновения, новых замыслов и свершений!

Вверх

Комментариев: